|
Бурные события 2008 года, связанные с глобальным финансовым и экономическим кризисом, заставляют уже сегодня специалистов в самых различных сферах гадать относительно того, на сколько по времени затянется мировой застой и с помощью чего из него можно будет в скорейшие сроки выбраться.
Ключевыми во всех этих прогнозах называется состояние мировой энергетики и те нефтегазовые комбинации, которые уже в будущем году во многом и определят темпы экономического развития практически всех стран мира (что энергоэкспортирующих, что тех, для которых мировые цены на закупаемые нефть и газ - вопрос национального выживания).
И хотя президенты и премьер-министры всех государств, которые наполняют свои национальные бюджеты по большей части именно за счет нефтегазовых поступлений, все время твердят о прежде всего какой-то коммерческой оправданности своего энергосотрудничества, и в 2009 году на первом плане в энергетической сфере свои правила игры будет диктовать отнюдь не денежная составляющая, а исключительно «большая политика».
А поскольку в нее играть отнюдь не отказываются ни в России, ни в США, ни в странах Евросоюза, то можно с уверенностью предположить, что прокладка новых нефтегазовых маршрутов, а также определение «справедливых цен» и на нефть, и на газ будут напрямую зависеть от того, какие прежде всего политические интересы станут продавливать и в Центральной Азии, и в районе Каспия ведущие мировые державы.
Одной из самых дискутируемых тем в прошедшем году была идея России, Ирана и Катара (при последующей поддержке других газодобывающих государств) создать некий единый механизм по подобию нефтяного картеля ОПЕК. Задача этой «газовой тройки» выглядела незатейливой и с виду вполне осуществимой - диктовать свои правила игры на мировых газовых рынках и по возможности координировать цены на газовые контракты при продаже «голубого топлива» как в Европе, так и в Азии.
Причины, по которым Москва, Тегеран и Доха пошли на этот «консультационный союз», были разными, но общая идея добиваться на свой главный экспортный товар «справедливой цены» вполне разумна и оправданна. При этом, правда, ничего дальше координации своих действий в этих странах пока не получилось, да и получиться на ближайшую перспективу вряд ли получится. Рынка как такового для природного газа в мире пока не существует, да и понятия относительно «справедливой цены» за тысячу кубометров природного газа у той же России (и ее основных европейских клиентов) и Ирана (Китай, Южная Корея и другие рынки) весьма разнятся.
Пока все заклинания о якобы создании новой «газовой ОПЕК» в уходящем году обернулись лишь договоренностью трех стран ежеквартально встречаться для совместных консультаций. К чему эти переговоры и встречи будут приводить, предсказать пока сложно, потому как никаких механизмов о превращении договоренностей, достигнутых в неформальной обстановке, в нечто более «контролирующе-осязаемое» на газовом мировом рынке пока создано не было.
Даже создание совместного экспертного комитета трех газовых стран, на которые приходится более 60% всей мировой газодобычи, в целом не сможет каким-то серьезным образом повлиять на конъюнктуру мировых цен на «голубое топливо». И, скорее всего, в новом году чисто политические расклады станут определять не только переговорные цены на газ в каждом конкретном случае (что между Россией и Украиной, что между Катаром и Южной Африкой), и то, по каким маршрутам эти газовые потоки на мировые рынки будут в конечном итоге попадать.
Между тем уже сегодня можно с уверенностью предсказать, что в интересах не только «большой газовой тройки», но и всех других крупнейших газовых производителей (в том числе в странах СНГ таковыми являются Туркменистан, Казахстан и Азербайджан) сохранять максимально высокие цены на газ, особенно с учетом резкого падения мировых цен на нефть (а ее и Казахстан, и Азербайджан, и Россия, и Иран также как и газ в больших количествах экспортируют).
Также не изменится в наступающем году ситуация, при которой именно Россия плюс газопроводы, которые через ее территорию доставляют «голубое топливо» в Европу, останется главным экспортером этого энергоресурса в европейские страны. Даже если какие-то решения с политической подоплекой по поводу прокладки новых нефте- и газопроводов в Европу будут приняты, пока именно российский участок всей имеющейся в наличии трубной сети будет оставаться для европейцев ключевым.
Вряд ли что-то кардинальное произойдет и вокруг Каспия с теми поставками как нефти, так и природного газа, которые отсюда на мировые рынки уже поступают. В частности, Иран до сих пор не может (и в будущем году перспектив на это особых не видно) поставлять свой природный газ в европейские страны из-за жестких американских санкций. При этом даже если Иран и Соединенные Штаты возобновят дипломатический диалог и двусторонние контакты действительно сдвинутся с места, на уровне новых инвестиций в газопроводы, которые бы доставили иранский природный газ в Европу, пройдет еще очень много времени.
|
|
